Неточные совпадения
И Левина
охватило новое чувство любви к этому прежде чуждому ему человеку, старому князю, когда он смотрел, как Кити долго и нежно целовала его мясистую
руку.
«Мама, а я еще не сплю», — но вдруг Томилин, запнувшись за что-то, упал на колени, поднял
руки, потряс ими, как бы угрожая, зарычал и
охватил ноги матери. Она покачнулась, оттолкнула мохнатую голову и быстро пошла прочь, разрывая шарф. Учитель, тяжело перевалясь с колен на корточки, встал, вцепился в свои жесткие волосы, приглаживая их, и шагнул вслед за мамой, размахивая
рукою. Тут Клим испуганно позвал...
— Да, — подтвердил Попов, небрежно сунув Самгину длинную
руку,
охватил его ладонь длинными, горячими пальцами и, не пожав, — оттолкнул; этим он сразу определил отношение Самгина к нему. Марина представила Попову Клима Ивановича.
Но Самгин уже знал: начинается пожар, — ленты огней с фокусной быстротою
охватили полку и побежали по коньку крыши, увеличиваясь числом, вырастая; желтые, алые, остроголовые, они, пронзая крышу, убегали все дальше по хребту ее и весело кланялись в обе стороны. Самгин видел, что лицо в зеркале нахмурилось,
рука поднялась к телефону над головой, но, не поймав трубку, опустилась на грудь.
— Я не знаю, — ответил он, снова
охватив ее талию
руками, и прижался щекою к бедру.
Часа через полтора Самгин шагал по улице, следуя за одним из понятых, который покачивался впереди него, а сзади позванивал шпорами жандарм. Небо на востоке уже предрассветно зеленело, но город еще спал, окутанный теплой, душноватой тьмою. Самгин немножко любовался своим спокойствием, хотя было обидно идти по пустым улицам за человеком, который, сунув
руки в карманы пальто, шагал бесшумно, как бы не касаясь земли ногами, точно он себя нес на
руках,
охватив ими бедра свои.
Кормилицын встал и осторожно поставил стул впереди Таисьи, — она
охватила обеими
руками спинку стула и кивком головы перекинула косу за плечо.
На улице снова
охватил ветер, теперь уже со снегом, мягким, как пух, и влажным. Туробоев, скорчившись, спрятав
руки в карманы, спросил...
Да — это нож, ему больно. Холод от мозга до пят
охватил его. Но какая
рука вонзила нож? Старуха научила? нет — Вера не такая, ее не научишь! Стало быть, сама. Но за что, что он сделал?
— А вот этого я и не хочу, — отвечала она, — очень мне весело, что вы придете при нем — я хочу видеть вас одного: хоть на час будьте мой — весь мой… чтоб никому ничего не досталось! И я хочу быть — вся ваша… вся! — страстно шепнула она, кладя голову ему на грудь. — Я ждала этого, видела вас во сне, бредила вами, не знала, как заманить. Случай помог мне — вы мой, мой, мой! — говорила она,
охватывая его
руками за шею и целуя воздух.
Они нашли Привалова на месте строившейся мельницы. Он вылез откуда-то из нижнего этажа, в плисовой поддевке и шароварах; ситцевая рубашка-косоворотка красиво
охватывала его широкую шею. На голове был надвинут какой-то картуз. Когда Зося протянула ему
руку, затянутую в серую шведскую перчатку с лакированным раструбом, Привалов с улыбкой отдернул назад свою уже протянутую ладонь.
— Как пропах? Вздор ты какой-нибудь мелешь, скверность какую-нибудь хочешь сказать. Молчи, дурак. Пустишь меня, Алеша, на колени к себе посидеть, вот так! — И вдруг она мигом привскочила и прыгнула смеясь ему на колени, как ласкающаяся кошечка, нежно правою
рукой охватив ему шею. — Развеселю я тебя, мальчик ты мой богомольный! Нет, в самом деле, неужто позволишь мне на коленках у тебя посидеть, не осердишься? Прикажешь — я соскочу.
Федор Иваныч дрогнул: фельетон был отмечен карандашом. Варвара Павловна еще с большим уничижением посмотрела на него. Она была очень хороша в это мгновенье. Серое парижское платье стройно
охватывало ее гибкий, почти семнадцатилетний стан, ее тонкая, нежная шея, окруженная белым воротничком, ровно дышавшая грудь,
руки без браслетов и колец — вся ее фигура, от лоснистых волос до кончика едва выставленной ботинки, была так изящна.
Гловацкая отгадала отцовский голос, вскрикнула, бросилась к этой фигуре и,
охватив своими античными
руками худую шею отца, плакала на его груди теми слезами, которым, по сказанию нашего народа, ангелы божии радуются на небесах. И ни Помада, ни Лиза, безотчетно остановившиеся в молчании при этой сцене, не заметили, как к ним колтыхал ускоренным, но не скорым шагом Бахарев. Он не мог ни слова произнесть от удушья и, не добежав пяти шагов до дочери, сделал над собой отчаянное усилие. Он как-то прохрипел...
— Вва! — разводил князь
руками. — Что такое Лихонин? Лихонин — мой друг, мой брат и кунак. Но разве он знает, что такое любофф? Разве вы, северные люди, понимаете любофф? Это мы, грузины, созданы для любви. Смотри, Люба! Я тебе покажу сейчас, что такое любоффф! Он сжимал кулаки, выгибался телом вперед и так зверски начинал вращать глазами, так скрежетал зубами и рычал львиным голосом, что Любку, несмотря на то, что она знала, что это шутка,
охватывал детский страх, и она бросалась бежать в другую комнату.
Против самых ворот дома, в котором я квартировал, стоял фонарь. Только что я стал под ворота, вдруг от самого фонаря бросилась на меня какая-то странная фигура, так что я даже вскрикнул, какое-то живое существо, испуганное, дрожащее, полусумасшедшее, и с криком уцепилось за мои
руки. Ужас
охватил меня. Это была Нелли!
— Елена, друг мой, что с тобой? — спросил я, садясь подле нее и
охватив ее
рукою.
Он схватил ее и, подняв как ребенка, отнес в свои кресла, посадил ее, а сам упал перед ней на колена. Он целовал ее
руки, ноги; он торопился целовать ее, торопился наглядеться на нее, как будто еще не веря, что она опять вместе с ним, что он опять ее видит и слышит, — ее, свою дочь, свою Наташу! Анна Андреевна, рыдая,
охватила ее, прижала голову ее к своей груди и так и замерла в этом объятии, не в силах произнесть слова.
Девушка торопливо протянула свою
руку и почувствовала, с странным трепетом в душе, как к ее тонким розовым пальцам прильнуло горячее лицо набоба и его белокурые волосы обвили ее шелковой волной. Ее на мгновенье
охватило торжествующее чувство удовлетворенной гордости: набоб пресмыкался у ее ног точно так же, как пресмыкались пред ним сотни других, таких же жалких людей.
Худой и тонкий, он
охватил ее шею своими крепкими
руками, взглянул в ее глаза и засмеялся, говоря...
Мать наскоро перевязала рану. Вид крови наполнял ей грудь жалостью, и, когда пальцы ее ощущали влажную теплоту, дрожь ужаса
охватывала ее. Она молча и быстро повела раненого полем, держа его за
руку. Освободив рот, он с усмешкой в голосе говорил...
По рябому лицу Николая расплылась широкая улыбка, он смотрел на знамя и мычал что-то, протягивая к нему
руку, а потом вдруг
охватил мать этой
рукой за шею, поцеловал ее и засмеялся.
Заря
охватила уже полнеба, когда Адуев сел в лодку. Гребцы в ожидании обещанной награды поплевали на
руки и начали было по-давешнему привскакивать на местах, изо всей мочи работая веслами.
Санин подал ей лорнетку, а она, принимая ее от него, быстро, но чуть слышно,
охватила обеими
руками его
руку.
Решительный испуг
охватил публику, почти все встали с мест. Быстро вскочила и Юлия Михайловна, схватив под
руку супруга и подымая его с кресел… Скандал выходил непомерный.
Потужил Иудушка, помахал
руками и, как добрый сын, прежде чем войти к матери, погрелся в девичьей у печки, чтоб не
охватило больную холодным воздухом.
Как будто с нее сняли все покровы до последнего и всенародно вывели ее обнаженною; как будто все эти подлые дыхания, зараженные запахами вина и конюшни, разом
охватили ее; как будто она на всем своем теле почувствовала прикосновение потных
рук, слюнявых губ и блуждание мутных, исполненных плотоядной животненности глаз, которые бессмысленно скользят по кривой линии ее обнаженного тела, словно требуют от него ответа: что такое «la chose»?
Первой, с кем познакомилась собака, была хорошенькая девушка в коричневом форменном платье, выбежавшая в сад. Жадно и нетерпеливо, желая
охватить и сжать в своих объятиях все видимое, она посмотрела на ясное небо, на красноватые сучья вишен и быстро легла на траву, лицом к горячему солнцу. Потом так же внезапно вскочила и, обняв себя
руками, целуя свежими устами весенний воздух, выразительно и серьезно сказала...
Одна старуха Патимат — мать Хаджи-Мурата, не вышла, а осталась сидеть, как она сидела, с растрепанными седеющими волосами, на полу сакли,
охватив длинными
руками свои худые колени, и, мигая своими жгучими черными глазами, смотрела на догорающие ветки в камине.
Она притянула к себе Сашу и принялась расстегивать его блузу. Саша отбивался, цепляясь за ее
руки. Лицо его делалось испуганным, и, подобный испугу, стыд
охватил его. И от этого он словно вдруг ослабел. Людмила сдвинула брови и решительно раздевала его. Сняла пояс, кое-как стащила блузу. Саша отбивался все отчаяннее. Они возились, кружились по горнице, натыкались на столы и стулья. Пряное благоухание веяло от Людмилы, опьяняло Сашу и обессиливало его.
Страх, стыд и жалость к ней
охватили его жаром и холодом; опустив голову, он тихонько пошёл к двери, но вдруг две тёплых
руки оторвали его от земли, он прижался щекою к горячему телу, и в ухо ему полился умоляющий, виноватый шёпот...
Его движения несколько противоречили его внешности; так, например, он делал жесты к себе, а не от себя, и когда сидел, то имел привычку
охватывать колени
руками.
Вдруг она исчезла. Исчезло все: улица и окно. Чьи-то теплые
руки,
охватив голову, закрыли мне глаза. Испуг — но не настоящий, а испуг радости, смешанной с нежеланием освободиться и, должно быть, с глупой улыбкой, помешал мне воскликнуть. Я стоял, затеплев внутри, уже догадываясь, что сейчас будет, и, мигая под шевелящимися на моих веках пальцами, негромко спросил...
— Собирайтесь, собирайтесь скорее, — говорила она, увлекая меня за
руку со скамейки. — Если вас теперь сыростью
охватит, — болезнь сейчас же назад вернется.
Мерцалов вообще был кротким и застенчивым человеком, но при последних словах незнакомца его
охватил вдруг прилив отчаянной злобы. Он резким движением повернулся в сторону старика и закричал, нелепо размахивая
руками и задыхаясь...
— Полно… матушка… не убивайся… бог милостив! — говорит он, обнимая старуху, которая как безумная
охватила его
руками.
Тетка Анна крепко
охватила обеими
руками шею возлюбленного детища; лицо старушки прижимается еще крепче к груди его; слабым замирающим голосом произносит она бессвязное прощальное причитание.
Сначала, далеко впереди, где небо сходится с землею, около курганчиков и ветряной мельницы, которая издали похожа на маленького человечка, размахивающего
руками, поползла по земле широкая ярко-желтая полоса; через минуту такая же полоса засветилась несколько ближе, поползла вправо и
охватила холмы; что-то теплое коснулось Егорушкиной спины, полоса света, подкравшись сзади, шмыгнула через бричку и лошадей, понеслась навстречу другим полосам, и вдруг вся широкая степь сбросила с себя утреннюю полутень, улыбнулась и засверкала росой.
Вихрь ужаса
охватил людей, с криком и воплями все бросились к выходу, многие упали без чувств на кафли пола, многие плакали, как дети, а Серафина стояла с топором в
руке над беднягой Донато и бесчувственной дочерью своей, как Немезида деревни, богиня правосудия людей с прямою душой.
Илья
охватил у колена огромную ногу кузнеца и крепко прижался к ней грудью. Должно быть, Савёл ощутил трепет маленького сердца, задыхавшегося от его ласки: он положил на голову Ильи тяжёлую
руку, помолчал немножко и густо молвил...
Илья запер дверь, обернулся, чтобы ответить, — и встретил перед собой грудь женщины. Она не отступала перед ним, а как будто всё плотнее прижималась к нему. Он тоже не мог отступить: за спиной его была дверь. А она стала смеяться… тихонько так, вздрагивающим смехом. Лунёв поднял
руки, осторожно положил их ладонями на её плечи, и
руки у него дрожали от робости пред этой женщиной и желания обнять её. Тогда она сама вытянулась кверху, цепко
охватила его шею тонкими, горячими
руками и сказала звенящим голосом...
Но тому было не стыдно: он бился на земле, как рыба, выхваченная из воды, а когда Фома поднял его на ноги — крепко прижался к его груди,
охватив его бока тонкими
руками, и все плакал…
Его вновь
охватило волнение, и он вдруг дернул
руки, пытаясь освободить их.
Он вяло пошёл к двери, но
руки женщины, точно тёплые, белые крылья,
охватили его, повернули назад.
И вдруг
охватила его шею
руками, спряталась ему на грудь и заплакала: разрешалось отчаянными слезами какое-то волнение, более глубокое, чем могла вызвать смерть малознакомого Тимохина.
Ужас
охватил всех, когда она сказала эти томительные слова. И вот произошло нечто, от чего я содрогнулся до слез; Ганувер пристально посмотрел в лицо Этель Мейер, взял ее
руку и тихо поднес к губам. Она вырвала ее с ненавистью, отшатнувшись и вскрикнув.
То злоба его
охватит к Охоне, — своими
руками задавил бы змею подколодную, — то жалость такая схватит прямо за сердце, что сам бы задавился.
— Э, нет, постой, баба, это не так! — весело проговорил Степан. — Это не мадель. А у нас за это с вашим братом вот как справляются! — Степан
охватил солдатку, бросил ее на мягкую кучу свежеобитой костры и, заведя ей
руки за спину, поцеловал ее раз двадцать сразу в губы.
— Благодарим покорнейше, — ответил солдат хмуро и удалился, держась за щеку, а я бросился в приемную и сидел там некоторое время,
охватив голову
руками и качаясь, как от зубной у самого боли. Раз пять я вытаскивал из кармана твердый окровавленный ком и опять прятал его.
Я смотрел, как она сидела, сгорбившись,
охватив колени сжатыми
руками и опустив неподвижные глаза в какую-то точку пола.